За воровство он мог не просто задать братьям трепку, но и посадить в погреб на хлеб и воду на целую неделю. Не удивительно, что братья перепугались и попросили прощения. Но история на этом не закончилась.

Вечером перед сном Роланд слышал, как братья о чем-то долго шептались, а на следующее утро они пропали. Целый день мать разыскивала их. Она обошла всех знакомых и соседей, но детей нигде не было. Появились они только вечером, а следом за ними пришли монахи. Схватив Хостию, они увели ее к местному надзирателю в острог.

Утром Гердион и Паллад вновь исчезли – на этот раз навсегда. Весь день Роланд просидел у окна, ожидая возвращения матери. Он видел, как сразу после полудня многие жители города спешили к деревенской площади. Мальчик подумал, что в деревню приехала ярмарка. Он любил ярмарки и ужасно обиделся на родных, оставивших его одного в праздничный день. Он так разволновался, что стоило закрыть глаза, как он чувствовал запах пряников вперемешку с ароматом свежеиспеченных пирогов. Вслед за запахами в голове появлялся шум гуляющей толпы, перекрываемый зычными голосами ярмарочных зазывал, приглашающих поучаствовать в веселых аттракционах.

Ближе к ночи в опустевший дом пришла тетя Кара – соседка. Женщина безутешно плакала. Ничего не объясняя, она собрала вещи и унесла Роланда к себе в дом. Роланд понимал: случилось что-то страшное: мать и братья пропали, но никак не мог взять в толк, как такое произошло, а тетя Кара не хотела ничего объяснять. Только три дня спустя, когда вернулся отец, Роланд узнал о том, что случилось в тот день.

В землях Голии, на родине Роланда, царил культ Семи монахов. Согласно легенде, много веков назад Бог спустился на землю и передал семи избранным власть над миром. С тех пор Семь монахов правили землями Голии. Правители считались бессмертными и бессменными, но все было не так безоблачно. Другая легенда, бытовавшая в народе, гласила, что однажды в Голию придет колдун, который, свергнув монахов при помощи магии, дарует простому люду свободу. Не удивительно, что колдовство считалось одним из страшнейших преступлений в Голии.

В тот злополучный день Гердион и Паллад, испугавшись гнева отца, по детской глупости отправились в монастырь с доносом на мать. Братья рассказали, что видели, как ночью она колдует над куриными потрохами. Их рассказ и лег в основание обвинения.

Суд над бедной женщиной состоялся на следующий день. Не выдержав пыток каленым железом, Хостия, признав все обвинения, просила судей о пощаде, но они остались глухи к мольбам молодой женщины. В округе давно никого не казнили за колдовство, и верховный судья посчитал за великое благо сделать из случая Хостии показательный процесс. Женщину подвергли обряду очищения огнем, а затем казнили на деревенской площади, вбив в тело сто остро отточенных деревянных прутов – таково было наказание за колдовство в землях Голии.

История тронула Бойла до глубины души. Старик почти не сомкнул глаз ночью. Успокоив и уложив спать Роланда, он долго ворочался в кровати, думая об испытаниях, выпавших на долю мальчика. Лишь под утро сон сомкнул его веки, но едва Светило, позолотив небосвод, заглянуло в окно комнаты, он вновь был на ногах. Умывшись из кувшина, старик спустился на кухню, где к своему удивлению, застал Лауру, хлопочущую у плиты.

– Доброе утро! – улыбнулась ему хозяйка.

– Доброе, – Бойл грузно опустился на скамью. – А разве у тебя нет помощников?

– Есть. Помощница. Рыжая Брунгильда, но сегодня она отпросилась. Давайте я вам позавтракать на стол соберу?

– Хорошо, – кивнул старик. – Я схожу разбужу Роланда, лучше нам выйти пораньше, пока не начало припекать.

Сразу после завтрака гости засобирались в дорогу. Лаура подарила Роланду несколько принадлежащих сыновьям игрушек и набитый сеном матрас в тачку. От игрушек Роланд вежливо отказался, а вот матрас пришелся как нельзя кстати. Старик и мальчик, тепло распрощавшись с хозяйкой, с благодарностью приняли от нее небольшой тряпичный сверток со съестным. Наказав передавать благодарность Курду, а также Мирту, так и не появившемуся с утра на дворе, они двинулись в путь.

Тачка, купленная Бойлом накануне, оказалась на удивление выгодным приобретением. Сделанная из сухого пористого дерева, она практически ничего не весила. Ход у нее был легкий, а большие колеса скрадывали мелкие неровности дороги. Почти сразу после выхода из деревни Роланд, разморенный плотным завтраком и мерным покачиванием тачки, уснул. Бойл подумал, что это к лучшему: ночью мальчик совсем плохо спал.

Ощутив под ногами дорогу, старик вновь почувствовал себя одиноким путником, идущим за мечтой. Глубоко вдыхая аромат леса, Бойл ощутил прилив сил, который случался с ним каждый раз, когда он отправлялся в путь после постоя.

Ближе к полудню старика одолела усталость. Он уже делал пару небольших остановок, но теперь почувствовал необходимость в большом привале на обед. Удивительно, но за всю дорогу Роланд ни разу не проснулся, видимо ночные треволнения не прошли даром.

Бойл не спешил сходить с дороги, ожидая, когда найдется подходящая для привала поляна. Время шло, тело наливалось усталостью, а искомая поляна все не появлялась. Лес, ощетинившись густым непроходимым орешником, стоял вдоль дороги глухой стеной. Старик стал подумывать о том, чтобы расположиться на краю дороги, когда впереди послышалось журчание воды.

– Там река, – сказал Роланд, садясь в тачке.

– Слава Ночному Светилу, проснулся, – улыбнулся Бойл. – Я думал, ты до вечера проспишь.

Мальчик взглянул на старика, а затем на стоявшее высоко в небе Светило.

– Крепко я спал?

– Крепко! Храпел так, что из леса медведи выходили посмотреть, – рассмеялся Бойл.

Впереди показалась быстрая речка, пересекавшая дорогу под прямым углом. Судя по отсутствовавшему мосту, речка была неглубокой и имела брод. Справа и слева от дороги были разбиты две небольшие поляны с обустроенными очагами.

– Уф, – облегченно выдохнул Бойл, сворачивая к обочине. – Вот и место для привала.

– Будем обедать? – радостно поинтересовался Роланд.

– Конечно, а ты проголодался?

– Ужасно!

– Когда только успел? – умилился старик.

Путники ели неспешно, наслаждаясь каждым куском скудного обеда. Решив экономить пищу, они удовлетворились лишь несколькими кусочками вяленого мяса и половиной свежеиспеченного хлеба. После плотного завтрака у Лауры этого хватило, чтобы утолить голод.

– Дедушка Бойл, маму убили монахи, но она была не виновата, – словно продолжая ночной разговор, вдруг произнес Роланд. – Как Бог такое допустил?

Какое-то время старик молчал, разглядывая юное лицо мальчика, а потом произнес:

– Я много где побывал, Роланд, много чего повидал, и вот что я скажу. Боги – это люди. Великие, гениальные, но люди. И богами их делают люди. В далеких Желтых землях, в торговом городе Дедабаба я повстречал одного знатного купца. Мы встретились с ним в таверне и, как часто бывает, сошлись от скуки за стаканом крепкого хмельного вина в разговорах о странствиях. Мы изрядно выпили, и я рассказал Борэ – так звали того торговца, – как странствую по свету в поисках земли, где царит равноправие и свобода.

Бойл сделал паузу, чтобы основательно приложиться к кожаной фляге с вином.

– Дедушка Бойл, ты никогда не рассказывал, зачем путешествуешь по свету, – воспользовался возникшей паузой Роланд.

– А ты никогда не спрашивал, и что значит: никогда? Мы знакомы два дня. Ты дальше слушай. Так вот, выслушав рассказ, старина Борэ сказал, что знает, где находится такая страна. Сам он никогда в ней не бывал, но у него в коллекции имелась книга, рассказывающая о Стране равных.

– Враки, – решительно произнес Роланд. – Я тоже слышал сказки о Стране равных, их все время ребята рассказывают друг другу.

– А вот и нет, – хитро сощурив глаза, возразил Бойл. – Все сказанное Борэ было чистой правдой.

– Тогда почему ты не отправился в те края? – недоуменно спросил мальчуган и тут же просиял: – Я понял! Я понял! Ты туда идешь. Ты шел туда, шел и встретил меня.

– Не иду, – ответил старик, развязывая узел на рюкзаке. – А уже пришел.

Бойл аккуратно извлек небольшой томик в кожаном